Единственная во всей Прикаспийской низменности сверкающая всеми цветами радуги гора Богдо с множеством различных пустот в ее восточном склоне, то огромных, где можно укрыться от непогоды, то длинных и узких, как трубы, то округлых и небольших, словно гнездо птицы, с ее глубокой пропастью, бросив камень в которую, не услышишь, когда он достигнет дна, гора возвышающаяся у белоснежной скатерти соленого озера, таинственные провалы и пещеры. То вдруг выныривающие из провалов, газирующие зловонным запахом, бурящие родники, то пресные и приятные на вкус ручьи, устремляющиеся в чащу озера, буранные зимы и испепеляющее солнце летом, многодневные пыльные бури и устремляющиеся в небо смерчи – все эти загадочные явления и незнание истинных причин, породивших их, и это сверкающее белизной озеро, сколько не копай, пополняющееся новой солью, вызывало у кочевавших здесь народов суеверия и порождало легенды. На Баскунчакских промыслах не было известных сказителей. Рассказчиками являлись почтенные старики и не менее почтенные аксакалы.
Ныне все реже встречаются знатоки – рассказчики сказок и легенд, и есть основания полагать, что многие оригинальные сюжеты навсегда утрачены. Тем более заслуживают внимания изучение уже известных былей, легенд и современных записей, в которых в той или иной мере запечатлелись страницы истории Баскунчакских соляников, их мечтания и фантазии. Ниже мы излагаем былины и легенды, сохранившиеся до наших дней.
Академик П.С.Паллас, касаясь легенд местных жителей о таинстве происхождения горы Богдо и озера, пишет: «…калмыки почитают гору Богдо столь же свято, как и киргизы Илецкую и по обещанию бросают на жертву латы, оружие, монеты и другие вещи в находящуюся на оной пропасть. В пропасти большой Богды горы, по их словам, находится вода: ибо один из их земляков туда упал, после появился на Волге в целости…» (С.П. Паллас. Путешествия по разным провинциям Российского государства. С.Петербург, 1788 г.)
Горный инженер Г.П. Федченко рассказывает о легендах горы Богдо, Баскунчакского озера и пещер по его берегу, сложившихся у местных киргизов. «…Они верят, что в пещерах жили святые люди, которые питались солью, а воду для питья приносили с Волги. Киргизы верят также, что от этих пещер существовал подземный ход на Волгу: они уверяют, что еще недавно, когда близ озера жили каракалпаки, лошади их, кормясь подножным кормом, падали в эти ямы и…через несколько времени выплывали на берегах Волги…» (Федченко Г.П. О самосадочной соли и соляных озерах Каспийского и Азовского бассейнов, С. Петербург, 1870 г.)
О происхождении горы Богдо, до сего времени у казахов, от поколения к поколению переходит следующая легенда, которую рассказал мне старожил Танатов Исимбай. В древние времена два брата Айтал и Джумабек из отделенного аула, отправились к Баскунчакскому озеру, чтобы принести соли. Пройдя на озеро, они наломали, соли и стали насыпать мешки. Насыпав половину мешка, старший брат, Джумабек, завязал его и приготовился в путь. Айталу показалось у брата в мешке мало соли, и он насыпал свой почти под завязку. Перекусив лепешкой и немного отдохнув, братья взвалили мешки на плечи и двинулись в путь. Пройдя версты две, Айтал увидел ползущую змею. Он испугался, зашатался и упал, и мешок плотно прижал его к земле. Через некоторое время кровь пропитала бок мешка. У перепугавшегося Джумабека выросла гора с красно-желтым боком. (Записал Г. Моторин, 1958 г.)
У калмыков существовала и такая легенда о происхождении горы Богдо. Сорок лам несли гору Богдо на плечах из Тебета, изнывая от жажды. Когда они впереди увидели Волгу, то в их головах появились грешные мысли. Разгневанный Будда придавил их горой, и они остались здесь навсегда…» (В.Г. Очев. Тайны пылающих холмов. Саратов. 1976 г.) У неизвестного народа была легенда. «…В Прикаспийский степи жили когда-то два богатыря. Своего хозяйства у них не было, поэтому пасли они отары чужих овец. В ту пору в степи не было, поэтому пасли они отары чужих овец. В ту пору в степи не было ни бугра, ни холмика. Когда весной поднималась высокая трава, за ней не видно было овец и скрывающихся в степи волков. Однажды отец и сын отправились на Урал. При возвращении домой они уговорились захватить с собой с Уральских гор по глыбе уральского камня. Отец взял небольшую глыбу, а сын побольше. Дорога дальняя. Путь трудный. Младший богатырь стал изнемогать. Он снял с себя ношу, прилег отдохнуть, но тут же и умер. Похоронив сына, отец отправился дальше. Ему хотелось донести глыбу до родного аула. Проходя берегом соленого озера, он вздумал взять в рот щепотку соли. Но как только нагнулся за солью, глыба всей тяжестью навалилась на него. Богатырь упал, а земля вокруг окрасилась в багровый цвет, отчего и поныне один бок ее красный. На этом месте над ровной степью осталась стоять одинокая глыба, которую жители степи прозвали горой Богдо…» (Е.И.Ерымовский, В. П.Самаренко. Каспийские легенды и сказки. Волгоград, 1969 г.)
«…Предание гласит, что гора Богдо создана Далай-Ламой, во время его кочевки в здешних местах; поэтому калмыки считают эту гору священною и приходят сюда на поклонение, принося в дар деньги или какую-нибудь веешь…» (С.Монастырский. Спутник на Волге. Казань, 1884 г.) И не случайно, поэтому еще и сейчас по промоинам, где стекают дождевые воды с горы, находят монеты. Так автором этих строк в 1951 году найдена серебряная монета достоинством в 10 копеек, датированная 1810 годом. Студентами Астраханского педагогического института в 1980 году найдена бронзовая монета выпуска 1768 года. Известны и другие случаи находок монет в распадках горы Богдо.
Святая гора В незапамятные времена два подвижника, по велению Далай-Ламы, несли гору (как известно, калмыки верили, что гора живое, под открытым небом, жилище богов и душ умерших) с берегов Урала на Волгу. Около Баскунчака они встретили женщину необычайной прелести. Один из них, поддавшись искушению женской красоты, ослаб духом, и гора погребла его под собой, оставшись на века на том самом месте. Гора стала носить имя «святой». (Боженова А., Гора Богдо. Москва. 1987 г.)
Мудрость древней легенды раскрывается в мысли: начав большое и важное дело, не отвлекайтесь даже на самое прекрасное. Донесите свою «гору» до предназначенного ей места. Вот как пишет об этой легенде, классик русской литературы, наш земляк, поэт Владимир Хлебников (1885-1922 гг.): Где Волга прянула стрелою На хохот моря молодого, Гора Богдо своей чертою, Темнеет взору рыболова. Слово песни кочевое Слуху путника расскажет: Был уверен холм живой, Уронил его святой,- Холм, один пронзивший пажеть! А имя, что носил святой, Давно уже краем забыто. Высокий и синий боками крутой, Приют соколиного мыта! Стоит он, синея травной, Над прадедов славой курган… Известна еще и такая легенда.
Это было очень, очень давно. В Прикаспийские степи перекочевал из Азии какой-то народ, имя которого не сохранилось до наших дней. У этого народа был злой и жестокий бай. Тяжело жилось его подданным. Однажды разнеслась весть, что далеко на западе, среди необъятных степей, находится высокая гора, по имени Спящего льва, а у ее подножья раскинулось чудесное озеро, покрытое слоем драгоценного белого золота. «Этим золотом можно откупиться от жестокого боя», - подумали люди. И в ту же ночь их много бежало из стана. Все они направились на запад, к озеру с белым золотом, которое сулило им свободу и богатство. Шли они долго, мучились от голода и жажды, но все шли. И вот, наконец, вдали увидели высокую крутую гору. А у горы ярко блестело на солнце белоснежное озеро. Люди, забыв усталость, бросились к озеру. Но высокая крутая гора вдруг раздвинулась, вытянулась в виде спящего льва и преградила им путь к озеру. Люди умоляли гору пропустить их к озеру, но гора не уступала. И вот, когда гора уснула, два брата-богатыря подошли к горе, подняли ее, чтобы отнести в сторону. Младший брат так обрадовался удаче, что громко рассмеялся и…разбудил гору. Встрепенулась гора, выскользнула из рук братьев и, упав на дерзкого младшего, раздавила его, и…окрасилась кровью богатыря. Стала гора опять на свое место и не пускала людей к белому озеру. И погибли люди у ее подножья. Умирая, прокляли они и безжалостную гору Спящего льва, и озеро, покрытое белым золотом. (Крутецкий А. Соляная промышленность Астраханского округа. Саратов, 1929 г.)
Святая гора Безвестный народ, говорится в этой легенде, назвал эту гору «Святой». Был жаркий летний полдень. По ровной выжженной степи тянулся караван, направляясь к святой горе, что лежит у большого соленого озера. Это были калмыки. Предводитель каравана уверенно вел верблюдов к той части озера, где в огромном длинном овраге, спускающемся с горы, из под земли выбивались шумные, резвые ключи с вкусной и прохладной водой. Достигли ключа, люди с наслаждением припали к его приятным и холодным струям. Из толпы кочевников выделился нестарый еще человек с бритой головой,- это был лама, священнослужитель. Он зазвонил в колокольчик и воскликнул: -Люди, слушайте! Все умолкли, и он продолжал: -Пейте сами и поите скот. А потом идите на Богдо – Святую гору. Надо принести дары нашему великому Будде. Все длинной вереницей двинулись на молитву. Тропинка начала круто подниматься к вершине горы среди нагромождений скал, иссеченных ветром, причудливыми пустотами, пока не вывела путников на открытое взгорье, где далее гряда за грядой поднимались они по склону, покрытому травяным дерном. Как взволнованное море, как пена на волнах, белели на грядах полосы ковыля. А высоко в небе, над скалами, плавными медленными кругами парили два коршуна… Отсюда, с высоты птичьего полета, казалось, что прямо у подножья горы расстелилось белоснежное озеро, слепящее своей белизной и манящее путника к водной глади. Впереди шел лама в белой остроконечной шляпе с Красной кистью, в широком хитоне из красной и желтой материи. Когда они проходили мимо скал, подул сильный восточный ветер, раздались неясные звуки, похожие то на заунывный плач, то на всхлипывания и причитания. -Остановитесь, - воскликнул лама, - слышите? Это гневается на вас великий Будда, требует хороших жертвоприношений. Люди склонили головы и стали медленно подниматься на гору. На самую вершину им не разрешалось всходить – там было обиталище Будды, и туда мог подниматься только лама. Дикий пейзаж, таинственный гул – все это усиливало религиозное чувство богомольцев, вызывая священный ужас, страх перед грозным Буддой. По узкой тропинке, над которой нависали огромные глыбы камней, готовые ежеминутно упасть на головы людей, продолжали они путь за ламой. Вдруг дорогу преградили ползущие змеи, что вызвало ужас и трепет перед грозным Буддой. На выступах скалы кочевники расставили своих бурханов (божков) и долго, монотонно пели молитвы под аккомпанемент труб, бубна и колокольчиков. Затем началось жертвоприношение: в пропасть горы они бросали персидские и греческие золотые монеты и серебряные, бараньи и коровьи рога, стрелы, копья. Женщины снимали красивые бусы и бросали их туда тоже. Те, кому нечего было принести в жертву, отрывали лоскутья от одежды, заворачивали в них камешки и бросали в пропасть. Вечером, сидя вокруг догорающего костра, кочевники слушали рассказ ламы. - Это было очень давно, - говорил он, когда наши предки пришли из Монголии в эти степи. Скучно им показалось без гор, которые они привыкли видеть на Родине. Тогда великий Будда повелел святым принести с отрогов Тянь-Шаня небольшую гору. Несли гору два святых. Один из них под конец пути взроптал на непосильную тяжесть. В наказание за строптивость гора рухнула и придавила его. Поэтому восточный склон горы стал красным, окрапившись кровью святого. Гору эту назвали Богдо – то есть Святая гора. - Приехал как-то из Тибета, - продолжал лама, великий Долай-Лама. - Он лег отдохнуть на Богдо горе, и она вытянулась по его росту, потому и длинная такая. (С.Лялицкая. Озеро Баскунчак. Сталинград, 1941г.)
В былинах и преданиях народа сохранились до наших дней любопытные легенды о происхождении Баскунчакского озера. Некогда, в прилегающей к озеру степи, кочевал бедняк, славившийся на всю округу своей справедливостью и радушием. Всякого, заехавшего к нему гостя, будь это знатный бай или бедный чабан, он неизменно сажал на почетное место и угощал всем, что имел. Мудрые советы, которые чабан давал своим землякам, и исключительная гостеприимность, создавали ему широкую известность и почет. Застала ли путника непогода, случилась ли какая беда или просто нужно обсудить новую весть, люди обращались к нему за помощью и советом. Часто он и сам посещал своих земляков. В дружеских беседах обсуждались степные новости, как лучше вести хозяйство и другие житейские вопросы. И, всегда, на всех кочевьях его встречали как дорогого гостя, хорошего товарища. Бас-кунак то есть главный гость, так прозвал народ своего земляка. Так начали называть кочевье, где жил этот уважаемый человек. Позже это название перешло и к озеру, на побережье которого ночевал этот человек. До наших дней название озера дошло в несколько измененном виде – Баскунчак (Андреева Е.В. Без соли не прожить. Москва, 1963г.).
Озеро «Собачья голова» Когда-то, в давно прошедшие времена, случилось, что озеро Баскунчак совершенно омелело. Дно озера, образованное из соляных кристаллов, обнажилось и соблазнило ездока прокатиться по белоснежной поверхности. Какой-то лихач решился воспользоваться случаем, сократить путь. Не жалея ни себя, ни лошади, ни собаки, провожавшей его, он пустился по дну озера. Благодаря быстрому бегу и добрым копытам, конь счастливо перенес всадника, но собака, изранив ноги об острые кристаллы соли, достигла только средины озера. Потом пошли дожди. Озеро покрылось слоем соленой воды, а труп собаки, пропитавшись солью, долго уцелел от порчи. С тех пор, в течение многих лет, в бурную погоду, часто выплывала из-за шумящих волн, голова собаки, которую мог видеть каждый, кто находился вблизи озера. Вот почему «Бас-кунчак», по-казахски голова собаки, перешло в название озера (ГААО, рукопись Ф.Шперка, т.III, стр.26).
Озеро слез В далекие годы около горы Богдо кочевал богатый бай. Многие косяки коней и отары овец пасли ему батраки, но самым ценным сокровищем была у него единственная красавица-дочь, обладавшая необычайно светлым умом и прекрасным характером. Наблюдая за дочерью, радуясь ее красоте, бай мечтал отдать ее в жены богатому джигиту. К юрте знатного бая со всех концов степи приезжали и сватались знатные и богатые соседи, задаривая его ценными вещами. Но он все медлил, ожидая сватов побогаче. Среди многочисленных пастухов богача был ловкий, мастер на все руки, сильный и крепкий юноша. Однажды хозяйская дочь, гуляя в степи, случайно встретилась с юношей. Юноша и девушка полюбили друг друга. С той поры они тайно встречались. Они клялись в любви, мечтали создать счастливую семью. Как-то вечером девушка прибежала к любимому и сообщила ему печальную весть. Она рассказала, что отец решил отдать ее замуж за богатого, старого и немилого соседа, который задарил отца богатыми подарками и обещал выплатить большой калым. Верный своей любви, юноша вскочил на быстроногого скакуна и помчался к кибитке хозяина. Войдя в кибитку, юноша стал умолять отца девушки отдать ему дочь в жены. Бай рассвирепел и приказал жестоко наказать нищего. От побоев юноша-пастух вскоре скончался. Девушка в глубокой скорби и отчаяния убежала к оврагу под горой, где они встречались, и стала плакать. Она так долго и горько плакала, что от ее слез потек ручеек. Слезы заполнили низину, и образовалось соленое озеро. Говорят, что и поныне, в сильный ветер, слышны глухие стоны, это плачет девушка о несостоявшейся любви (Каспийские легенды и сказки. Волгоград, 1969г., записал Н.Проценко).
Проклятое озеро Было это в давние времена, - рассказывает старожил солепромыслов Мурзагалиев Джумака. Меня тогда еще не было. Об этой страшной беде рассказал мне дедушка. Жестокая засуха постигла степи Казахстана. Выгорели пастбища, опустели колодца. От бескормицы и отсутствия воды падал скот. В степи начался голод. Вместе с голодом пришел мор (голодный тиф). Люди умирали в великих муках. Сколько жизней унесло это несчастье! Там, где недавно выпасались табуны лошадей, гулевой скот и овцы, были выжжены степи. Повсюду остались запрошенные кочевья. Кочевники оставляли обжитые места, уходили к Уралу. Глава рода, аксакал Тимергали знал, что верст двести на заход солнца, находится большая русская река Волга. Над той степью возвышается гора Спящего льва, вокруг которой много ковыля, полыни и другого степного корма, Есть там лиманы и озеро с водой. Здесь можно сохранить скот. У подножья горы Спящего льва раскинулось соленое озеро, где берут соль. Мужчины пойдут ломать соль, подростки станут погонщиками верблюдов и будут вывозить соль из озера. Хоть и тяжелый труд на озере, я там, в молодости бывал, но можно будет пережить это тяжелое время. В кибитке аксакала собрались мужчины племени, чтобы решить, как пасти жизнь рода, как сохранить детей от голодной смерти. Выслушав тяжелые думы аксакала, старшины порешили перекочевать в приозерные степи. Навьючив на верблюдов кибитки, нехитрый домашний скарб, женщин и детей, двинулся народ в Баскунчакские степи. Вот уже прошла неделя, как движется этот караван, оглашая степь мычанием скота, блеянием истощенных овец и плачем охрипших от жажды детей. Жарко…Невыносимо жарко. Раскаленное июньское солнце сыплет огонь на Баскунчакскую степь. Здесь ни одного живого существа. Все, что дышит, движется, скрылось в прохладных пещерах и оврагах. Даже змеи уползли далеко в норы, такая жара царит в этой степи. Раскаленный воздух, сгоревшие травы наполнили степной воздух запахами удушающей гари. Да, это был прогорковатый угар, от которого гудела голова, перехватывало горло. Только тот, кто побывает в этих степях, - думал, повидавший на своем веку, Тимергали,- узнает, что такое степь безводная. Есть ли другое место на Земле, где все так тяжко человеку, где растрескавшаяся земля кажется мертвой, а от невыносимой жажды сохнут даже глаза. Запасы воды кончились. А степной ветер не унимается, обдает жаром, словно от костра. У детей от жажды потрескались губы, они в полузабытьи шепчут: воды, воды. Отчаявшиеся женщины взывают к милости аллаха, они шепчут молитвы. Медленно, с остановками движется караван: падают вагонщики, останавливаются верблюды. И, вдруг на горизонте показалась одинокая гора и невдалеке от нее ослепительно-белое, с голубым береговым шлейфом озеро. Напрягая последние силы, люди прибавили шаг. Но долго еще тянулся этот изнурительный, невыносимый путь. Наконец, вот оно, озеро. Люди кинулись к воде и, набирая пригоршнями, стали взахлеб глотать спасительную влагу. Но что это! О, ужас! Лица людей перекосились, началась неудержимая рвота. Люди в судорогах катались по земле, призывая на помощь аллаха. Пусть будет проклято это несчастное озеро, - прохрипел аксакал, - оно погубило мой род. Он рухнул на землю. Немногие выжили тогда. И бывшие кочевники, потеряв скот, пошли в рабство к солепромышленникам, за пригоршню муки ломать соль в озера. (Записал Г.Моторин, 1950г.)
А вот как описывается путь кочевников к Баскунчакскому озеру в страшное бедствие 1879 года, когда вследствие суровой зимы и жестокой засухи, казахи и калмыки Астраханской губернии и Букеевской орды двинулись в Прикаспийские степи. Был знойный полдень, - начал рассказ старейшина кочевья. Синее небо без единого облачка. Бескрайняя солончаковая степь, желто-бурая, выжженная солнцем. Белоснежными салфетками разбросана по ней выступившая на поверхность соль на бескрайних пространствах грязей – хаки. Кажется, совсем нет жизни в этой степи, с ее сыпучими песками, с растрескавшейся от зноя почвой. Но вот на горизонте появилась черная точка. Она движется, растет, приближается и превращается в длинную линию. Это караваны кочевников, которые в те далекие времена заполняли степи между реками Уралом и Волгой. Мерно покачиваясь, один за другим идут верблюды. Уныло звенят на их длинных шеях колокольчики и нарушают немую тишину. Рядом с верблюдами плетутся усталые, измученные люди в широких восточных одеждах. Их загорелые лица покрыты слоем желтой пыли, распухшие губы потрескались, на них капельки крови. На пестрых подушках среди горбов верблюдов сидят женщины и дети. На лицах матерей – страдание и мука. Дети плачут, язык у них распух. Они потеряли голос, и только едва слышный шепот вырывается из воспаленных уст. -Воды, воды… - Скоро, скоро приедем туда, где будет много воды, - хрипло отвечали им старшие, а сами все пристальней, все чаще всматриваются в дрожащую от зноя даль. Там на западе, среди ровной степи, протянулась огромная темно-фиолетовая гора, похожая на вытянувшегося отдыхающего зверя. У этой горы Спящего льва, - рассказывал на обжитой стоянке старик Кашгар, - я видел несколько озер. Одно из них особенно большое. Давно это было, еще когда я был молод. Близко к озерам я не подъезжал: был один, а кругом кишили ядовитые змеи. В низинах: близ озер, я видал много серебристого ковыля, много терна и шиповника. А в большом озере, наверно, много рыбы. Там мы вдоволь напьемся пресной воды, раскинем кибитки и остановимся на отдых. Много томительных дней прошло с тех пор, как Кашгар, старик с пергаментным лицом и черными бровями, говорил эти слова. Это было на старом кочевье. У пересохшего ручейка, когда старики совещались, куда им ехать, где им искать новой воды и травы. И решили ехать к озеру у горы Спящего льва. Радостен был день, когда тронулись в путь. В воздухе стоял неумолкаемый шум, громкий говор, визгливые песни женщин, веселые крики детей. Далеко разносилось щелканье бичей. За караваном гнали коров, овец, лошадей. Но на другой день поднялась сильная пыльная буря и часть коров и овец погибли. Зной и ветер высушили жалкие запасы воды, которые кочевники взяли с собой. Старик Кангар успокаивал всех. -Не успеет солнце высоко подняться над землею, как мы будем у колодца. Он не велик. Но и скота у нас не много. Нам хватит. Чтобы утолить жажду, а затем двинемся дальше. Но оказалось, что колодец высушен зноем и засыпан песком. И люди, и животные испытывали нестерпимые муки жажды. Они раскопали колодец, брали в рот влажный песок, стремились высосать хоть немного живительной влаги. Умерло много детей, пали последние овцы. Измученные люди отправились дальше. Долог и труден был их путь. Даже терпеливые, выносливые верблюды едва двигались, спотыкаясь, останавливались на каждом шагу. На переднем верблюде ехала Альмангуль, держа на руках своего первенца, трехлетнего сына Мункара. Его отец Тимурленд все время убегал от каравана в степь, рыскал, как волк, отыскивая слабосладкие, хорошо утоляющие жажду ягоды степной малины. Вот, наконец, он увидел целое поле кудрявых кустарников. Но, увы, ягод на них почти не было, - ими уже полакомились лисы и суслики. Нашел Тимурленд только пять ягодок и бросился со своей добычей вслед уходящему каравану. Ребенок с наслаждением высосал сок из ягод и, приоткрыв черные глазки, прохрипел: -Еще пить… -Еще, еще иди найди, -умоляюще шептала молодая мать. Тимурленд опять помчался в степь, опять шарил по низинам и провалам, но все поиски были безуспешны. Только яркими пятнами краснели жирные, сочные солянки. А когда он все же нашел, наконец, несколько ягодок малины, маленький Мункар уже не мог сосать воспаленными губами. Вдруг крик радости разнесся по всему каравану. Люди увидели оазис: в кольце гор, среди высоких, темных деревьев, лежало прозрачное, как хрусталь, озеро. -Скорее, скорее, - в исступлении кричали матери. -Скорее, - вторили им мужчины. -Опомнитесь, - раздался вдруг голос старика, - замолчите! -Я вам говорю, - это видение, мираж. Здесь нет таких гор и лесов… -Посмотрите лучше на гору Спящего льва. Она уже близко. И, правда, видение скоро исчезло. -Воды, воды, - умирает мой сын, - шептала точно в забытье Альмангуль. -Смерть ждет нас, - в отчаянии кричали женщины, -зачем выбирали этот путь? Никто не ответил, никто не ждал спасения, и не смотрел больше на гору Спящего льва. Только старик с пергаментным лицом не упускал ее из виду. И вот когда солнце уже стало склоняться к западу, он, привстав на горбе верблюда, замахал руками и зашевелил пересохшими руками. -Вода, - скорее догадались, чем услышали окружающие. Как на ладони, лежали перед ними гора Спящего льва и вблизи нее огромное озеро. -Это опять видение, мираж,- сомневались некоторые. Старик хрипел, задыхаясь от волнения. -Настоящее озеро, настоящая гора… Я видел их, когда был еще молодым. Радостный гул пронесся над караваном, помертвевшие лица оживились, на них заиграли улыбки счастья. Шаги мужчин стали тверже, раздались уже давно умолкнувшие окрики погонщиков. И только верблюды, всегда чуявшие и спешившие к воде, теперь как будто потеряли этот инстинкт. Они совсем не спешили к озеру. А оно все ближе и ближе. Видны уже высокие обрывистые берега. Вот озеро совсем уже близко, спокойно, неподвижное, молочно-голубое в лучах яркого солнца. И так манит к себе. Но почему же верблюды не спешат к нему? Мужчины, забыв о женщинах и детях, бросились на колени и прильнули ртом к прозрачной воде. И вдруг судорога отвращения и ужаса исказила их лица: вода оказалась соленой. Как раненый зверь, заметался у озера Тимурленд. -Умирает наш сын, - шептала помертвевшая Альмангуль. Порыв отчаяния охватил всех кочевников. Плакали, скрежетали зубами, катались по земле. -Да будет проклято это огромное голубое озеро, - прохрипел старик Кашгар, - пусть будут одиноки и пустынны его берега. Пусть птица не летит над ним и зверь не бежит мимо него. Но в это время, как люди в бессилии проклинали озеро, верблюды вдруг вытянули шей и стали усиленно втягивать ноздрями воздух. Они всегда так делали, когда чуяли пресную воду. Шатаясь, как больной, Тимурленд, подхлестнул своего верблюда, а затем дал ему полную свободу. Животное повернуло в сторону и быстро, почти вскачь, припустило на север. За ним последовали другие верблюды. Вскоре заблестело на солнце другое озеро. Верблюды с ревом мчались к нему. И маленький кочевник, сын Тимурленда, остался жив. Был спасен и весь караван. Соленое же озеро, гласит древняя легенда, с тех пор, как было проклято, стало мертвым: птица не летит над ним, и зверь не бежит мимо него. Одни лишь ядовитые змеи перевиваются в клубки, да мохнатый хищник-тарантул тщетно ищет себе добычи (С.Лялицкая. Озеро Баскунчак. Сталинград, 1941г.).
Соль издавна в России и других странах ценилась дорого. В сказках и легендах, соль воспевается, как самое ценное достояние.
Отчего моря стали солеными Было это в стародавние времена. В Кавказских горах стояла ступка вся из чистой соли, и пест у нее такой же из соли был. Ступка эта была не простой, а самобойной. Кто бы к ней не приезжал, стоило ему только сказать: Ступка, ступка я к тебе имею нужду, от тебя чистой соли жду». И ступа сама начинала толочь соль, и толкла до тех пор, пока человек не набирал соли столько, сколько хотел, и не говорил: «Ступка, ступка, остановись, больше ты для меня не трудись». Так вот все безданно и беспошлинно – даром брали себе соли у ступки, и на всех ее людей, на весь мир хватало. Но узнал об этой ступке персидский царь. Был он страшно жадный. Глаза у него были на все завидущие, а руки загребущие. Решил он ступку взять себе, а соль людям за золото и серебро продавать. Послал он в Кавказские горы свое войско, приказал взять ступку и к себе привезти. Выполнило войско его приказ, пошло в Кавказские горы и привезло оно ее персидскому царю. Персидский царь поставил у себя ступку во дворе и заставлял ее день и ночь соль толочь. Никому он соль даром не давал, а стал продавать по такой дорогой цене, что была она не под силу простым людям. Услыхал об этом Степан Тимофеевич Разин и решил дать укорот персидскому царю. Собрал своих казаков, сел на свой легкий кораблик, и поплыл Каспийским морем к персидским Бергам, и немедля явился прямо во дворец персидского царя. Силою у него взял он самобойную ступку к себе на легкий кораблик, поднял паруса и решил ехать морем к Каспийским горам – там восстановить ее, чтоб, как и прежде, ею люди пользовались безданно и беспошлинно – даром себе соль брали. В пути Степан Тимофеевич решил испытать ступку и приказал ей: - «Ступка, ступка, я к тебе имею нужду, от тебя чистой соли жду». И ступка тут же начала толочь, и столько натолкала соли, что завалила весь легкий кораблик, и стал он в воду погружаться, тонуть значит. Хочет Степан Тимофеевич остановить самобойную ступку, да не знает, как это делать, ничего с нею поделать не может. Видит, плохо дело – утонуть они могут. Схватил тогда Степан Тимофеевич ступку и решил на берег выкинуть. Была сила у него богатырская, могучая, - вгорячах он ее не умерил, размахнулся и кинул. И полетела самобойная ступка вместе со своим пестом. В одном месте она ударилась о землю, подпрыгнула через Уральские горы, перескочила и укатилась в ледовитое море – океан. Там до сих пор она все соль толчет, и от нее то, вот от этой самой соли, и стала во всех морях и океанах вода соленая. А там, где ступка с пестом ударилась об землю, два больших озера – Эльтон и Баскунчак образовались, а где из самобойной ступки соль просыпалась по милости Степана Тимофеевича, простые люди из озер соленых и морей соль безданно и беспошлинно – даром (Ерымовский И.И., Самаренко В.П., Каспийские легенды и сказки. Волгоград, 1969 г.).
Соль дороже золота У одного короля было три дочери, которых он берег пуще глаза. Когда иней седины стал покрывать его голову и не владел он уже больше руками и ногами, часто стало приходить ему в голову, которая после него станет королевой. Очень его это заботило, потому что любил он всех троих. Он призвал к себе дочерей, поделился своими мыслями и спросил: как вы меня любите? Старшая ответила – ох, отец мой, ты мне дороже золота и поцеловала отцовскую руку. Средняя промолвила – я вас люблю, как свой девичий венок! И прильнула к отцу. -Ну, ладно. А ты, дочка младшая, как ты меня любишь? -Я, батюшка, люблю вас, как соль! – ответила Мавруша и нежно поглядела на отца. -Ах, ты, негодница, отца любишь не больше, чем соль? – закричали на нее сестры. -Как соль! – подтвердила Мавруша. Очень король на дочь рассердился: мол, соль у всякого есть, никто на соль и внимания не обратит. Уходи! Уходи с глаз моих, коль ты любишь меня не более чем соль! Ушла Мавруша из дома, ушла в лес, села под дерево и заплакала… Что делать, куда идти? Повстречалась ей лесная старушка, рассказала Мавруша о своем горе, пообещала все приказы ее исполнять, все делать, только чтобы приняла она ее к себе. На это старушка пообещала помочь Мавруше в ее горе, - А пока, - овец паси, - ответила она. Мавруша стала ухаживать за овцами, и в дождь, и в непогоду пасла. Старушка была довольна. А тем временем амбары с солью промокли, и соль пропала. Старшая дочь только и занимается тем, что наряжается, да золотые украшения навешивает, а средняя на балах танцует, уж замуж собирается. Что не сотворит повар, без соли все невкусно, не собираются теперь гости у короля, не танцуют на балах его дочери. Дочери ругают короля: что же мы так живем, к нам гости не едут, пошли обоз в соседнее королевство за солью. Ушел обоз за солью. Долго его не было, и не привез соли, нет соли, так дорога стала, что и за золото не купишь. Позвала старушка к себе Маврушу и говорит: Вот и твое время пришло – бери котомку с солью и иди к своему батюшке, и угощай его солью. Котомка эта не простая, она волшебная, сколько соли надо, столько и возьмешь из котомки». Пришла Мавруша к замку короля, а сторожа ее не пускают. -Пустите меня, я дочь короля, Мавруша, я несу королю такой подарок, что дороже серебра и золота. Доложили королю, и он приказал, чтобы ее к нему пропустили. Когда пришла она, то удивилась, что король был очень болен. И она попросила дать ей хлеба, посыпала его солью и подала королю вместе с котомкой. -Соль! Обрадовался король. -Ах, деточка, это же драгоценный подарок. Чем же мне тебя отблагодарить? Проси все что хочешь! -Ничего я не прошу, батюшка, только любить меня, как эту соль! – ответила Мавруша. По замку и по городу моментально разнеслась весть о том, что вернулась младшая дочь короля и принесла соль. Все этому обрадовались. А Мавруша тем временем всем кто приходил, давала понемногу соли. Когда отец, опасаясь, сказал, что соль кончится, Мавруша успокоила его, что соли много и она не будет убавляться, ведь котомка волшебная. Сестры счастью ее завидовали, от злости готовы были лопнуть. Отец в своей Мавруше души не чаял, все ее любили, были ей благодарны. Она же всегда оставалась такой же скромной и доброй, как прежде, и до самой смерти про бабушку не забывала (Немцева Б. Соль дороже золота. Ленинград, 1978). Источник: http://forum.ahtubinsk.ru/index.php?showtopic=3266&mode=threaded&pid=80522
Соль в пословицах и поговорках Пословицы и поговорки дошли к нам с древнейших времен. Это хорошие, простые, но богатые по мысли изречения. Они складывались народом еще до того, как появилась на Руси грамота. Пословица – едва ли не первое блистательное явление творчества народа. В ней, как в зерне, заложены все деятельные силы демократической культуры. Поражает вездесущность пословиц – они касаются всех предметов человеческого бытия, людских надежд и помыслов. В лучших своих пословицах народ передавал от поколения к поколению свои заветные правила жизни. Вот почему в пословицах заключена мудрость народа, вот почему в них отражались взгляды народа на жизнь. Старинные пословицы живут в нашем родном языке и сегодня. Пословицы украшают нашу речь, делают ее живой и остроумной. Неслучайно в народе говорят: добрая пословица не в бровь, а в глаз. Мы ниже приводим лишь пословицы о соли, но как они метко выражают ее значение в жизни человека, и шутки, и загадки разных народов. Пословица ведется, как изба веником метется. Соль не жалей, так и есть веселей. Кто раз соль попробует, тот за ту соль все отдаст. Есть солоней, жить будет веселей. Без соли не обед. Пища вкусна солью, человек приятен речью. Вкус воды – ото льда, вкус пищи – от соли. Жизнь, что соленая вода: чем больше пьешь, тем больше жажда. Помяни соль, чтобы дали хлеба. Соли нет, так и слова нет. Без соли и стол кривой. Вкус пищи узнают с солью. Щи капустою пригожи, а солью – вкусны. Хоть бы песок, лишь бы солил. Без соли и сыр невкусен. Еде-соль, а человеку - речь. Ел соленое - пить запросил, а выпил на соленое потянуло. Когда есть соль, все можно стряпать. Когда суп не вкусен, соль не приправит. Не соль есть, а есть с солью. Для голодного и соль с перцем - хороша еда. Соли нет, так и слова нет, а мука дошла, по всей семье переговорка пошла. При соли хлебнется, а слову молвится. Есть не соля, соль не своя. Посоля хлебается. Посолив, все съешь. Мы вместе пуд соли съели – дружба была тяжелая, но сохранилась. Отец мой жил неровно: хлеб есть, так соли нет, соль есть, так хлеба нет. О хлебе-соли как символе гостеприимства говорят многочисленные народные пословицы. Без хлеба не сытно, без соли несладко. Без соли, без хлеба – половина обеда. Дорога соль, а без соли и хлеб не естся. Без хлеба-соли обедать не садятся. Без соли не вкусно, без хлеба не сытно. Дурное слово не за хлебом-солью сказано. Сколько не думай, а лучше хлеба-соли не придумаешь. Без хлеба, без соли худая беседа. Хлеб да соль и обед пошел. Хлеб-соль со стола не сходит. Без хлеба-соли разговор не вяжется. Хлеб да соль и живи под солнцем. Хлеб да соль! – Ем да свой. Хлеб-соль взаимное дело. Домой придешь. Хлеб-соль найдешь. Хлеб-соль кушать, пирога порушить. Хлеб-соль не допустит врага сотворить зла. Хлеб-соль не платят, кроме спасибо. Хлеб-соль не бранят. На обед хлеб с солью да водицы голью. Хлеб-соль водить не с безменом ходить. На соль пьется, на хлеб спится. Хлеб-соль вместе, а рыбка в дело. Хлеб-соль вместе, а табачок пополам. Хлеб-соль и во сне хорошо. Пословица делам помощница. Как стол не накрывай, без соли не обойдешься. Подавая соль – смейся, не то поссоришься. С кем хлеб-соль водить, на того и походить. Хлеб-соль кушай, а добрых людей слушай. Хлеб-соль дружбу водит, а ссору выводит. Чтоб узнать человека, с ним надо съест пуд соли. Сердись, дерись, а за хлебом-солью мирись. От хлеба-соли не отказываются. Хлеб-соль и разбойника смиряет. Хлеб-соль ешь, да правду режь. Человека узнаешь, когда с ним пуд соли ложкой выхлебаешь. Солью сыт не будешь, думой горе не размыкаешь. Кисло пей, солоно ешь, помрешь, не сгниешь. Добра соль, а переложишь – рот воротит. Вместо соли не лижи мед. Лишь без соли обедаешь. Солью сыт не будешь, слезами горя не избудешь. Кто соль любит, пить станет, склонен к пьянству. Соль рассыпать к беде. Чужую беду, не соля, уплету, а свою и, подсахарив не проглочу. В солонку хлеб не макают. Соль рассыпать нечаянно – к ссоре. Чтобы ссоры не было, посыпают просыпанной солью голову. Соль в солонке влажная – к несчастью. За хлебом-солью всякая шутка хороша. Кто за хлеб-соль берет со странника, у того спорыньи в доме не будет. Хлеб с солью не бранятся. Несолоно есть, что с немилым целоваться. Лакомка к сласти и соли, казак к воле, а девушка к нежной любви. Боронить хлебом и солью.
Загадки Меня одну не едят, а без меня мало едят. От воды родится, воды боится. На воде родится, на огне вырастает, с матерью увидится – опять умирает. В воде родилась, в огне крестилась. На воду упала и пропала.
ная Мой профиль Выход
