Народный артист СССР, актёр и режиссёр Борис
Андреевич Бабочкин (1904-1975):
«Даже зная богатую историю вашего города, я почему-то
относил Астрахань к небольшим городам. Теперь вижу, в ней есть что-то
величественное. Прежде всего - это Кремль...»
Писатель Владимир Алексеевич Гиляровский (1853- 1935)
сказал:
«...На низа бы податься, в Астрахань , на ватагах поработать. Приволье там, размах и воля: знай работай,
а кто ты есть такой, откуда пришел, никто не спросит,...»
Впечатления академика Карла Максимовича Бэра
(1792-1876), после визита в Астрахань в августе 1853 года:
«Давно уже видна Астрахань. Это величественный город
со многими колокольнями и башнями. Множество судов - Волга у Астрахани покрыта
целым лесом мачт. Поворачиваем под острым углом в узкий приток Волги - Кутум,
переполненный судами... Пререкания с портовыми служащими о месте причала.
Вечером гуляли в пригороде Астрахани. Убедились, что пройти по Кутуму на лодке
невозможно: течение часто прерывается, на некоторых участках река пересохла
совсем».
Писатель Ф. Гладков (1883 - 1958) посетивший Астрахань
в 1952 г.:
«Я Астрахань воспринимаю теперь, как поэтический образ
прошлого, но думаю о ней как о будущей великой столице Поволжья».
Путешественник А. Дженкинсон, 1558 г.:
«Город Астрахань расположен на острове, на высоком
бугре, внутри города - Кремль, обнесенный деревянною и земляною стеною, и
некрасивой и не прочною. Строения в городе низки и просты. Жители развешивают
для сушки рыбу на улицах и домах».
Французский писатель Александр Дюма (1802-1870):
«Мощеные мостовые – невиданная в Астрахани роскошь.
Жара превращает улицы в пыльную Сахару, дожди – в озера грязи; в знойные летние
месяцы, с десяти часов утра до четырех вечера, они пустынны.
Между четырьмя и пятью часами дома оживают и
становятся похожими на пчелиные ульи, открываются магазины, улицы заполняются
народом, на порогах домов скапливаются люди, в окнах появляются головы: они с
любопытством разглядывают прохожих, среди которых встречаются образцы всех
азиатских и европейских рас, и слушают вавилонское смешение всех наречий».
…». Писатель А.
Дюма-отец так отзывается о своем визите в город: «Я катался как сыр в
масле в русском гостеприимстве во всех волжских провинциях. Но они тусклы и
жалки в своем убожестве, кроме обедов и ужинов, приемов и гуляний, салонов и
трактиров..,»
Дюма
восхищался бараньими курдюками весом в 14 фунтов, вареньем из роз, лошадиным
черепом, фаршированным черепахами. Ему не понравилась водка и понравился шашлык
из осетрины, он стрелял гусей и готовил матлот из раков, катался на пароходе
«Верблюд» и требовал верблюжью отбивную. Этот старый кудрявый сатир с улыбкой
шире лица рассыпал направо и налево мадригалы и собирал щедрые подарки, он был
восхищен этим «щедрым деспотизмом» и якобы вполне искренне принимал «изолятор
казенного гостеприимства и радушие за широчайшую свободу независимого
путешественника».
Но это
француз Дюма, перед которым все приплясывали и щеголяли знанием французского
языка, а он по-русски пользовался лишь двумя словами: «хорошо», «пльохо».
Путешественник В. Измайлов «Путешествия в
полуденную Россию», 1799 г.:
«Все оживляется в мыслях, когда город представляется
взорам, когда величественная река в мире шумит в необозримом ее пространстве,
когда множество храмов и зданий, покрытых печатью веков, погружают в глубокую
сень древности; когда, перелетев грозную Волгу, приближаешься к стенам
Астрахани и ступаешь на берег, где является образ диких, но героических времен,
где места великих браней обновляют в памяти историю, где дымятся, кажется,
кровавые следы Токтамышев, Тамерланов, Ахматов».
Путешественник А. Контарин, 1473 г.:
«Город не обширен и окружен низкою стеною, дома же в
нем почти все мазанные, хотя кое где видны еще свежие остатки больших
зданий».
Из сочинения одного из крупнейших русских географов
начала XVIII в. Ивана Кирилловича Ктриллова (1689-1737) «Цветущее
состояние всероссийского государства»:
«В том городе гостиные дворы каменные с лавками, а
именно: первый - русский, другой - индийский, третий - армянский…»
Б.М. Кустодиев из письма матери Екатерине Прохоровне, 1897 г.:
«Я бы теперь и 10 Ялт и столько же Черных морей
променял бы на Астрахань, думаю, что у меня и душа-то по природе Астраханская».
Путешественник Е. Марков, 1894 г.:
«Целый лес мачт, снастей, пароходных труб заслоняет
собой этот, вырастающий из реки город, когда начинаешь приближаться к его
пристани… Стоят на якорях полчища пароходов… словно какие-то разноцветные
гигантские птицы, спустившиеся на отдых.
Красота, жизнь, движение, какое редко где увидишь.
Ливерпуль своего рода, да и только! А глянешь вдаль – там как распахнутые
настежь ворота в широкую и гостеприимную Русь.
Могучий величественный столб Волги прорезает зеленые
берега, унося на своих синих волнах такие же многочисленные вереницы черных и
красных корпусов, дымящихся труб, парусов, снастей и мачт».
Академик Н.Я.
Озерцовский, посетивший Астрахань в 1783 г.: «Когда в летнюю пору,
смотришь на Астрахань через Волгу, то она кажется очень красива. Глаза
прельщаются пестротою церквей, башен, домов, садов, но когда зритель
переправится через Волгу, вступит в улицы города, то вдруг теряет приятную о
городе мечту и не находит никаких следов той красоты». Он так определил город: "Как русский он
начал свою историю с 1556 года. Он имеет такое город
выгодное положение, которого в России не только сыскать не можно, но и нет ему
подобного. Это город-форпост, это город-купец, смело выдвинувшийся далеко на
юго-восток. Два с половиной века он «держал» огромную территорию на
юго-восточной окраине Московского государства, служа опорной базой для
проникновения на Кавказ, в Закавказье и Среднюю Азию... Отдаленность его от
центра способствовала тому, что город прямо-таки со дня своего рождения
привыкал к самостоятельности. Главные внешнеторговые связи Московской Руси
долгое время были ориентированы на Восток, и через этот город сосредоточивались
торговые пути на Кавказ, Крым, Среднюю и Малую Азию и даже Индию».
Пётр I о великолепии Успенского собора:
«во всём государстве нет более лепотного храма…», и
приказал выстроить в Петербурге собор по подобию Успенского.
Алексей Феофилактович
Писемский, литератор, в «Путевых очерках» пишет в 1856 году: «После безлюдного степного пути мне
показалось, что я попал в многолюднейший город, а то и на ярмарку: народ
кишмя-кишит на улицах. А что за разнообразие в костюмах: малахай, персидская
шапка, армяк, халат, чуха. Точно после столпотворения вавилонского, отовсюду до
вас долетают звуки разнообразных языков... Пропасть грязных, мелочных лавочек,
тьма собак и все какие-то с опущенными хвостами, наконец, коровы, свиньи и
бараны (здесь же на улицах) и толстоголовые татарские мальчишки, немного
опрятнее и красивее свиней...
В
гостинице, куда меня привезли, отвели мне, как водится, сыроватый и темноватый
номер, с диваном, со столом и картинами, которые на сей раз изображали
поучительно печальную историю Фауста и Маргариты... Дай мне, братец, есть, -
сказал я провожавшему меня номерщику.
Он подал
огромную порцию стерляжьей ухи, свежей осетрины и жареного фазана, при котором
место огурцов занимали соленая дыня и виноград.
«Вот с
этой стороны Астрахань красива», сказал и сам себе и заснул, как может заснуть человек , проехавший в перекладной повозке, на почтовых, две тысячи верст».
Польский писатель Ян Потоцкий (1761- 1815), посетивший
Астрахань в 1797 году:
«Самое большое впечатление произвела на меня
веротерпимость, какую, быть может, чрезвычайно трудно найти на каком-нибудь
другом месте земного шара…»
Художник Василий
Иванович Суриков, уроженец Сибири, человек, проживший в большинстве в областях
северных шпрот, пишет своей семье в июле 1901 года: «Наконец достиг Астрахани.
6 дней езды. Это какая-то Венеция или Неаполь. Шумная жизнь на пристанях.
Сегодня нарисовал лодку очень своеобычную и наметил на рисунке гребцов (шесть
весел). Кое-какие наброски неба с водой сделал.
Жара не
особенная. Терплю. Боюсь, если наступит жара, тогда я побыстрее марш домой.
Я здоров.
Не беспокойтесь. Из окна у меня пристани с пароходами, лодками и барками...» И,
очевидно, после минутного раздумья, в приписке Суриков признается: ««Это какая-то
Венеция или Неаполь. Шумная жизнь на пристанях… Я ужасно рад, что поехал вниз по Волге. Настоящую здесь я увидел
ширь, необозримую...»
Немецкий поэт Пауль Флеминг (1609-1640) после
визита в Волжское понизовье в 1636 году:
«Хоть ты не велика, но торг тебя прославил,
И дальних множество племен к тебе направил.
Грань лучших двух частей вселенной здесь проходит…»
***
«Здесь три недели мы гостили без забот.
Так здравствуй и цвети!
Теперь-то мы узнали, какой прекрасный край в пути мы
повстречали
Литератор Михаил Чулков (1740 - 1793), посетивший
Астрахань в 1783 году:
«Астрахань имеет такое выгодное положение, которое в
России не только лучше сыскать невозможно, но нет ему и подобного, почему всяк
имеет причину себе воображать, что город сей должен быть весьма богат и
великолепен».
Из дневника украинского художника и поэта Тараса
Шевченко (1814-1861) 7 августа 1857 года:
«Ай да Астрахань! Ай да порт–город. Ни одного
трактира, где можно хоть как-то пообедать, а о квартире или гостинице и
говорить нечего. Ухи не сыщешь! И это в городе, который половину русского
царства кормит осетриной».
Источник: http://forum.astrakhan.ru ›index.php?showtopic=45087…140 |