Каталог статей

 Волга, Волга, мать родная, Волга - русская река - Наша Калмыкия 3-4. "И друг степей калмык" - А.С.Пушкин

5. Прощай, любезная калмычка! 
Чуть-чуть, назло моих затей /Моя похвальная привычка, 
Не увлекла среди степей /Вслед за кибиткою твоей.
Твои глаза, конечно, узки,/И плосок нос, и лоб широк.
Ты не лепечешь по-французски, /Ты шелком не сжимаешь ног;

6. По-английски пред самоваром /Узором хлеба не крошишь,
Не восхищаешься Сен-Маром, /Слегка Шекспира не ценишь,
Не погружаешься в мечтанье, /Когда нет мысли в голове,
Не распеваешь: Ма доуе, /Галоп не прыгаешь в собранье...
Что нужды? - Ровно полчаса, /Пока коней мне запрягали,

7. Мне ум и сердце занимали /Твой взор и дикая краса.
Друзья! Не все ль одно и то же: /Забыться праздною душой
В блестящей зале, в модной ложе, /Или в кибитке кочевой?

8. "На днях посетил я калмыцкую кибитку. Все семейство собиралось завтракать. Котел варился посредине, и дым выходил в отверстие, сделанное вверху кибитки. Молодая калмычка, собою очень недурная, шила, куря табак. Я сел подле нее... Как тебя зовут? Сколько тебе лет? -10 и 8.- Что ты шьешь? - Портки. - Кому? - Себя.

9. Она подала мне свою трубку и стала завтракать. В котле варился чай с бараньим жиром и солью. Она предложила мне свой ковшик. Я не хотел отказаться и хлебнул, стараясь не перевести духа. Не думаю, что другая народная кухня могла произвести что-нибудь гаже. Я попросил чем-нибудь заесть, мне дали кусочек сушеной кобылятины, я и тому был рад.

10. Калмыцкое кокетство испугало меня. Я постарался выбраться из кибитки и поехал от степной Цирцеи" "Путешествие в Арзрум".

11. Лиля: Лето 1986г. Автобус Волгоград-Элиста за 4 часа доставил нас в нынешнюю столицу Калмыцкой республики. В салоне -

12. жарко, за окном - пусто, калмыцкие попутчики - молчаливы, а в голове - вопросы.

13. Всего полчаса было у Пушкина для встречи с "любезной калмычкой", ее семейством, кибиткой и кухней. Всего полчаса, чтобы отведать трубку, чая с бараниной и заесть отвращение кобылятиной, и испытать калмыцкое кокетство. Но этого получаса хватило, чтобы откликнуться - и прозой, и восхвалением калмыцкой Цирцеи, и, наконец, чтобы в итоговом "Памятнике" вспомнить "друга степей - калмыка" как непременную часть Руси Великой.

14. И нам всем следовало бы в меру сил своих присмотреться к истории и опыту этого единственного в Европе народе желтой расы, недавно еще буддистской веры, кочевого быта, родового строя,

15. чтобы найти великую духом Калмыкию, без которой невозможна Свободная Россия...

16. Поэт был прав - и сегодня калмыки чтят его память, помнят все его строки о себе. В Элисте они и в музее, и на улице...

17. Элиста Получится ли что у нас? - С этой мыслью мы стремились к Элисте и ее музею. Но начало было неважное...

18. Какое-то небольшое одноэтажное строение во дворе новых домов, столь невзрачное, что даже слайд не получился - оно-то и оказалось республиканским музеем истории и быта. А его убогое

19. содержание почти полностью свелось к нынешним успехам калмыцкого социализма. И ни слова о ссылке и полууничтожении в сталинское время...

20. Но было и счастье. Молодая калмычка-сотрудница повела нас по "антирелигиозной выставке", на которой им, наконец-то, удалось показать святыни буддистской веры - хотя и под антирелигиозными названиями. Каким энтузиазмом горели ее глаза!

21. И какая радость - иметь возможность учить русских, передавать им опыт веры своего народа! И как было нам стыдно за их музейную зажатость.

22. Ведь не без воли Москвы царят здесь и антирелигиозные названия, и молчание о ссылке... Но теперь у нас есть книги, старые и новые, и есть сердечная обязанность -

23. память от встречи - и в Элисте, и на Волге с пожилой калмычкой у храма-хурула на берегу Волги. По ней-то мы и поплывем

24. в счастливую страну лотоса и Бумбы...

25. I. Нижняя ВолгаЛиля: 1978г. - гостевание у мамы в Волгограде, купание в волжской

26. водичке. Детки и Галя, а через день приедет Тема, и мы все будем вместе.

27. Сейчас я смотрю на этот кадр, на еще детское личико Гали с умилением, осознанием тогдашнего и уже минувшего счастья. Когда все дети были рядом, и были еще маленькими, и Волгоград был с мамой и домом, и еще в то лето у нас состоялось первое

28. с детками (которым исполнилось по 4 года) путешествие. Первое и, кстати, единственное путешествие вшестером: пароходом вниз по Волге, к Астрахани и дальше, в дельту. А мимо плыли белые красавцы-пароходы. Мы тоже плыли на красавце-флагмане

28. под названием "Спартак". Не таком, конечно, древнем, как этот ковчег, но тоже дореволюционной постройки, названном при рождении в честь царской дочери "Святой Татьяной",

30. может, как раз той, в чьем молитвеннике была вложена ее стих-молитва про охранников и убийц: "Господи! прости нашим врагам... Господи, прими их в объятья..." - И нам прости...

31. Пароход у нас был шикарный, особенно в своих первых классах, просторный и полупустынный. Мы чувствовали себя, почти как

32. в музее, хотя из экспонатов на стенах висели только слова про

33. участие "Святой Татьяны" в составе красной волжской флотилии Раскольникова.

34. Аня и Алеша носились по всему обширному корабельному

35. пространству, и нам с Витей доставляли немало хлопот, зато Галя

36. быстро подружилась в кают-кампании с детьми отдыхающих, и у фортепьяно разучивала песни и сценки. Ей, наверное, было здесь очень уютно. В аристократизм "Спартака" она вписалась всех естественней.

37. Витя: Если Тема (он в желтой рубашке) постоянно снимал волжские берега и пароходы, то меня больше интриговали

38. калмыцкие попутчики - пожалуй, главные пассажиры на "Спартаке", если не считать верхнепалубных туристов-аристократов, уже оплативших проезд и питание от Москвы до Астрахани и обратно.

39. Меня влекли эти дети сосланного народа, пережившего страшную ссылку, праправнуки тех калмыков, о которых Пушкин так отзывался в "Истории Пугачева":

40. "По необозримым степям астраханским и саратовским, кочевали мирные калмыки, в начале 17-го столетия ушедшие от границ Китая под покровительство белого царя. С тех пор они верно служили России, охраняя южные ее границы. Русские приставы,

41. пользуясь их простотой и отдаленностью от средоточия правления, начали их угнетать, жалобы сего смирного и доброго народа не доходили до высшего начальства. Выведенные из терпения, они решились оставить Россию и тайно снеслись с китайским правительством... Не возбуждая подозрений, прикочевали к самому берегу... И вдруг, в числе 30 тысяч кибиток, потянулись по

42. киргизской степи к пределам прежнего отечества. 1771г. Правительство спешило удержать неожиданный побег. Яицкому войску велено было выступить в погоню, но казаки не послушались..." В этих немногих и, может, даже наивных в добросердечии словах Пушкин описывает одну из самых драматических и поворотных страниц калмыцкой истории. Исход был страшным:

43. из 170 тысяч по пустыням среди врагов добралось меньше половины, всего 70 тысяч. Остальные погибли от мщения башкир и казахских

44. набегов. И только 5 тысяч кибиток, 12 тысяч человек не смогли убежать, остановленные разливом Волги. И потом многие годы их не пускали на левобережье из опасения новых побегов. В такой-то полусвободе-полузаключении и выросли сегодняшние 120 тысяч калмыков. После революции они получили даже автономию и даже республику и, как до войны говорили: "Цвети, расцветай, Советская Калмыкия!"

45. А в 44-м году, после изгнания немцев, сокрушительный удар по калмыкам последовал от своих: отряды НКВД выселяли весь калмыцкий народ на восток, уже не в китайское, а в сибирское изгнание. За калмыками последовали народы Кавказа, очищая свои родовые земли для русских и иных поселенцев. И снова, как 170 лет назад, массовые гибели и скорбь сопровождали эти "переселения народов", мало отличимые от геноцида, которым мы как будто заразились от самих немцев. И только разоблачение

46. культа личности, пусть половинчатое раскрытие его преступлений, позволило калмыкам вернуться и восстановить республику, хотя далеко не в прежних размерах...

47. Лиля: Бесконечны водные просторы нижней Волги. Сливаются с горизонтом ее пустынные берега. Самый нижний, могучий ствол нашей величайшей реки, вобравший в себя воду с огромной части России, чтобы через свое прямое продолжение - Каспийское море - донести ее до берегов Персии, индийских пределов.

48. И как подстать эта мощь и дальнодействие поэтическим строчкам про Стеньку Разина, ставшим народной песней: "Волга-Волга, мать родная, Волга - русская река". В них - и очевидная правда,

49. и сугубая ложь: ведь разве эти степные, кочевые, чужие нам

49. берега сходны с образом Руси? Разве не нанизаны на Волге, начиная с Горького, автономные республики с исконным, неславянским народом?

50. И разве к этим водам не подступают вплотную - исламский Казахстан с востока, Калмыкия - с Запада? Витя: Зато сама Волга была всегда главным путем для воинских русских отрядов, главной скрепой евроазиатской империи, всех ее народов, и потому лучше бы считать Волгу - не русской, а российской рекой, понимая под Россией не только славянскую Русь, но и множество народов. Не умирающих в ассимиляции, а расцветающих и развивающих собой общую российскую культуру.

51. Волжский синтез народов как раз и должен дать нам пример образования истинной России. И потому именно мы, русские, прежде всего, заинтересованы, чтобы Калмыкия не урезалась ни физически, ни духовно. От этого зависит будущее российского разнообразия, а значит, и наше будущее существование.

52. Лиля: Пока еще тянутся волжские низкие берега на пути к Астрахани, пока есть у нас еще время - почитаем Брокгауза про

53. Волгу, про то, как величественно звали ее древние греки - "Ра", как египтяне, а византийцы и арабы - "Итиль".

54. Название же "Волга" производят от финского корня - "святая река", или от древнеболгарского - болгарь-волгарь. Последнему верится больше. На Волге рядом с нынешней Астраханью стояла

55. столица Хазарского каганата Итиль - первой империи на территории нынешней России, значит, первого ее предка, можно даже

55. сказать - первой Москвой. Эта первая империя на Волге была разношерстным, торговым и кочевым Вавилоном, объединяя массу народов и вер. Царь-каган вместе с порфирородными боярами держался иудейской веры, но среди остальных подданных были еще и язычники, и христиане, и мусульмане - и каждая община со своими судами и управителями.

56. Долго и успешно управляли со своей Волги надменные хазарские каганы - и Кавказом, и Крымом, и русскими, и болгарами - и все же

57. не были прочны, погибла Хазария, была сметена восстанием русского князя Святослава. Правда, через три века империя воскресла

58. в Золотой Орде, но со столицей уже в Сарай-Бату. Хазары - в татары!

59. Лиля: Если на одной из волжских пристаней пересесть на местную ракету, то боковыми протоками можно добраться до Селитренного

60. на берегу Ахтубы. В этом лесочке, удалившись на км от села, мы поставили на 2 дня палатку, чтобы испытать летний отдых

61-62. на Ахтубе, про который много слышали.

63. Но Селитренное - это не только село и пристань, это -

64. огромная территория в 12 верст, засыпанной столицы Сарай-Бату. Или, правильней - Сарай-ал-Махруса, которую раскапывают уже много десятилетий и даже столетий, если считать от простых

65. грабителей могил. Раскапывали ее на наших глазах и археологи по соседству с нами, а потом снова закапывали - для сохранения. Их руководитель с увлечением рассказывал студентам, а я

66. повторила своим про громадность этого города, про рекордные сроки его воздвижения между 1242 и 1254 годами. Строили его и сам Батый, и брат его Берке - как центр и Европы, и Средней Азии. Сначала привычно используя китайский строительный опыт и знания, а потом - силу и умения тысяч и тысяч согнанных с покоренных земель строителей. Это был великолепный город-синтез.

67. Отойдя от небольших квадратов раскопов, мы видим сейчас лишь унылые бугры или даже совсем полупустыню, равномерно усеянную осколками поливной керамики, которой украшались здания

68. столичной знати. В отвалах керамики, которую археологи после раскопок сваливают в бесхозные кучи, хотя на словах гордятся ее великолепием и оригинальностью, мы выбрали образцы на память.

69. Витя: И какая странная очередность в сменах этих имперских столиц - с юга на север, но все по Волге - от хазарского Итиля, потом севернее - к монгольскому Сарай-Бату, еще выше - к Сарай-Берке у нынешнего Волгоградa. И еще дальше по Волге - к татарско-булгарской Казани, чтобы в результате успокоиться надолго, может, навсегда, в русской Москве близ верхней Волги. Как объяснить эту закономерность?

70. В 1330г. хорезмиец Ал-Омари писал про Сарай: "Это город великий, заключающий в себе рынки, бани и заведения благочиния, места, куда направляются товары. Посредине его - пруд с водой из

71. реки и ...большой дворец хана, на верхушке которого большое золотое новолуние. Вокруг него - дворцы эмиров, стены которых сверкали майоликой. Одних соборных мечетей было 13."

72. А ибн-Баттута в 1333г.: "Город Сарай - один из красивейших городов, достигающих чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненной людьми, красивыми базарами и широкими улицами.

74. В нем живут разные народы, как-то: монголы - это настоящие жители страны и владыки ее, некоторые из них - мусульмане, acы-кыпчаки, черкесы, русские и византийцы, которые христиане. Каждый народ живет в своем участке отдельно, там и базары их".

75. Лиля: Особенно велика была в Сарае колония русских, так велика, что была учреждена особая Сарайская епархия и, конечно, созданы православные храмы. Полтора столетия здесь решались

76. русские дела, приезжали за властью или гибелью великие князья, здесь была первая для русских царская столица. И столь велик был уважительный страх русских, что только Иван IV посмел назвать себя татарским титулом - царь.

77. А сейчас - ничего, пусто... И только на горизонте невысокие памятники, которые при приближении оказываются обычными

78. мазарами современных казахов. Чем больше расстраивался огромный и великолепный Сарай-Бату, тем больше слабела золотоордынская власть, и потому погибла враз - от одного черного

79. похода Тамерлана в 1395г. Сам город и его жители были уничтожены неожиданно, поголовно - во дворах, на улицах, в домах... так что не стало города... Но где же хотя бы развалины огромной столицы? Куда девались хотя бы камни? - Отгадку дают

80. московские архивы: когда в 16-м веке русские завоевали Астрахань и начали строить крепость, они разбирали здания Сарай-Бату на кирпичи. Именно в Астраханский кремль и дома был превращен Сарай-Бату.

81. Витя: Да, Лиля права: орды Тамерлана разрушили великую столицу. Русские строительные команды разобрали его камни - караванами перетаскивая в свою Астрахань, все же остальное затянули песок и время. Хотя нет, при Петре I был здесь почему-то

82. устроен селитренный завод и, конечно, тоже из золотоордынского кирпича. Правда, через полвека и завод закрыли. Взамен него осталось нынешнее село Селитренное, жители которого за два века доразобрали на личные постройки - и завод, и

83. золотоордынские остатки. И мы ходили по этому селу, как по некоему захудалому перерожденцу золотоордынской столицы и гадали: куда что ушло? Да и было ли?

84. Вьются чайки над Ахтубой близ Селитренного, над могильным

84а. чертополохом вековых развалин. И думается нам: исчез Итиль, исчез Сарай. Как непрочны были эти гигантские полукочевые, полуторговые империи (полукапиталистические), а значит, как они нечеловечны, раз обрекали на гибель и забвение, даже памяти, такие труды, такие жизни. И как нам нужно знать их опыт, чтобы не следовать ему.

85. Лиля: Мы сделали небольшую прогулку на восток от Ахтубы, в начинающуюся казахскую, а когда-то калмыцкую степь, но не нашли ничего интересного, кроме окаменевшей земляной соли и обычных ордынских черепков. Эта степь практически неизменной катится на тысячи км на восток и юг, к Монголии и Китаю, откуда приходили все, в том числе и последние из степняков-завоевателей.

87. Ойроты, называвшие себя калмыками, пришли недавно, всего 300 лет назад, когда русские уже владели - и Волгой, и Сибирью, и пришли, конечно, не робкими просителями. Ученые спорят о причинах их прихода - то ли как буддистские диссиденты, отщепившиеся от языческой еще родины, то ли от давления Китая, то ли, напротив, от временных успехов их Джунгарского ханства...

88. Полтора столетия они жили между Уралом и Доном - фактически независимым ханством, хотя и с охотой вступая в союзнические отношения с Москвой. Но при случае и нападали на Россию, и оберегали от нее свои границы. На такую независимость Аюки-хана соглашался даже деспотический Петр. А сами калмыцкие ханы оставались в подданнических отношениях с родной Джунгарией, освящение своей власти получали от Далай-ламы в Тибете.

89. Таковы парадоксы мировой истории: в то самое время, когда Российская империя крепла и усиливалась на Западе и Востоке, китайские богдыханы имели право рассматривать Волгу и всю калмыцкую Европу частью своей Поднебесной империи, державы.

90. В Тюменовку Археологи Сарай-Бату подсказали, где можно найти калмыцкий хурул. И вот рейсовая "Ракета" мчит меня в поселок

91. Речное, бывшую Тюменовку, где стоит единственный на всей Волге и во всей Калмыкии буддистский храм. Впрочем, стоит он уже не в Калмыкии. Ведь, вернув в 1953 году из ссылки калмыцкий народ, территорию его республики сильно урезали, фактически отринув калмыков от Волги, в том числе и от старинного Хошеутовского улуcа с его Тюменовским хурулом. Теперь в единственном

92. калмыцком поселке на Волге - Цаган-Ама живет единственный калмыцкий лама, да и тот - полуподпольный, а в Речном стоит последний хурул - уже не калмыцкий, потому разбирается и уничтожается на глазах. Таковы результаты полуосвобождения калмыков из сибирского изгнания - только телом, но не свободной душой.

93. Сегодня Тюменовский хурул выглядит одиноким и даже неуместным среди русских технических пустырей. Не таким он был в недавнем прошлом, особенно при своем создании в начале прошлого века одним из героев Отечественной войны 1812г.,

94. князь-нойоном С.Тюменем. Конечно, был он тогда окружен садами и дворовыми постройками, где князь принимал гостей. Мы, например, знаем, что сюда приезжал Александр Дюма в гости к полковнику Тюменю.

95. Сейчас мы видим только центральное храмовое здание-сюме, а еще недавно от "сюме" отходили крыльями колоннады, как у Казанского собора в Петербурге.

96. Они заканчивались угловыми башнями в тибето-монгольском стиле. Стены ограждали всю территорию калмыцкого монастыря. И только нам, наглядевшимся в том же 78-м году на бурятские дацаны, легко было представить былое

97. по этим кадрам. Постройкой хурула Сербеджат Тюмень славил своих калмыков, а в Петербурге перед правительством он отстаивал их

(Продолжение следует)