Сведения о нем очень скудны, хотя в течение ряда лет он был учеником и помощником знаменитого итальянского архитектора Франческо Бартоломео Растрелли. Больше всего сведений об Андрее Меньшове удалось выявить петербургскому историку Елене Гусаровой, родиной которой является наш город. Елена Васильевна прослеживает, как ученик Растрелли оказался в Астрахани и что он тут делал.

В 1716 году Петр I привез в Россию иноземного мастера Карла Растрелли для литья пушек и украшения скульптурами новой русской столицы. У Карла был шестнадцатилетний сын – Бартоломео, ставший впоследствии замечательным архитектором, известным мне еще со школьной скамьи по хлестким стихотворным строкам Владимира Маяковского: "Дворцы царям строил Растрелли…”.

Постройка Зимнего дворца приблизила Растрелли к плодотворной сфере и доставила ему возможность найти покровителей среди вельмож того времени. При Анне Иоанновне Растрелли был сделан придворным обер-архитектором с ежегодным жалованьем 600 рублей в год. Вскоре это жалованье возросло до 1200 рублей в год. Он строит замечательные здания в Петербурге, Москве, Андреевский собор в Киеве, дворец в Цар­ском Селе…

За 48 лет творчества Бартоломео Растрелли воспитал много "архитектурных гезелей” – подмастерьев, имевших право не только копировать чертежи, но и руководить строительными работами. Одним из "архитектурных гезелей” был Андрей Меньшов – способный ученик Растрелли. Подпись Меньшова как помощника Растрелли есть на чертеже северного фасада Воскресенского собора знаменитого Смольного монастыря. Другая подпись Андрея стоит под чертежом, датированным 1757 годом, – "План оперному дому”. По сути – это начало русского театра для широкой публики. Для дотошных читателей поясню, что в дошедших до нас архивных документах и свидетельствах фамилия Меньшова пишется по-разному – Меншов, Меньшой.

По-видимому, Меньшов как талантливый архитектор был хорошо известен в культурных слоях петербургского общества. Иначе чем объяснить, что назначенный в 1763 году губернатором в Астрахань Никита Афанасьевич Бекетов остановил свой выбор на Меньшове, приглашает его на должность городового архитектора и создает для него "особливую экспедицию”. Елена Гусарова полагает, что при губернской канцелярии было создано особое архитектурное управление (если говорить современным языком).

Никита Афанасьевич был высокообразованным человеком. Еще будучи воспитанником сухопутного шляхетского корпуса, он играл главные роли в первых русских придворных спектаклях, увлекался поэзией, хорошо знал военное дело. Принимал участие в Семилетней войне, побывал во многих городах Европы, которые поразили его своим архитектурным обликом, четкой плановой застройкой.

Бекетов хотел и вверенный ему город Астрахань застроить по европейскому образу. Вот почему городовому архитектору Андрею Меньшову поручается составить генеральный план со всем тщанием, используя новейшие достижения градостроительной мысли.

В письме к фавориту Екатерины II Григорию Орлову Бекетов писал от 15 августа 1765 года: "…Прибывший архитектор только что оный план окончил со всякою верностию, полагая при том, как Астрахани впредь строением быть должно”.

Наверное, работа над планом заняла достаточное время. Кроме того, Меньшов занимался и проектированием отдельных зданий.

Так, в 1763 году губернатором Бекетовым было велено для пробы и плавок золота и серебра построить светлицу поблизости от губернской канцелярии в кремле или за городом, у городовой стены. По предписанию инженер-майора Василия Левина, место для построения светлицы было отведено на Плац-парадной площади позади каменного Русского гостиного двора. А строили светлицы по плану архитектора Андрея Меньшова. В Астраханском государственном архиве в фонде губернской канцелярии есть рапорт архитектора Андрея Меньшова губернатору Бекетову, из которого видно, что архитектор занимался также ремонтом и переделкой винных погребов при Русском гостином дворе. К рапорту был приложен чертеж новых погребов, сделанный архитекторским помощником Яковом Шнейдером. Он стал помощником Меньшова с ноября 1764 г. Шнейдер, уроженец Саксонии, ему было тогда 28 лет, архитектурной науке он обучался при Петербургской канцелярии строения.

Пробирная светлица, винные погреба, частные проекты жилых покоев астраханских обывателей – это для Меньшова как бы камерные сооружения. Но у него были и масштабные проекты. Таким можно считать чертеж гостиницы нового типа в Астрахани, где в нижнем этаже размещены лавки, трактирные заведения, на втором и третьем – "покои для житья наемщикам”.

Здание было размещено на бойком месте, на углу улицы Екатерининской (Московской, ныне Советской) и Паробичебугорной (ныне Кирова). Главным фасадом оно выходило на центральную Плац-парадную площадь (во второй половине XIX здесь появился Губернский сад, переименованный в 1918 году в Братский).

Елена Васильевна пишет: "О том, что проект Меньшого с небольшими отклонениями был осуществлен, свидетельствует акварель братьев Чернецовых 1838 года, изображающая Плац-парадную площадь Астрахани. Здесь хорошо видно замыкающее площадь с юга здание Московского гостиного дома: те же три этажа, тот же масштаб, пропорции, архитектурная проработка фасада, что и на чертеже Меньшова. Его решение, несомненно, повлияло на архитектуру дальнейшей застройки площади. На акварели Чернецовых хорошо видно, что ансамбль зданий губернаторского дома продолжает тот же мотив аркады в первом этаже, тот же ритм оконных проемов, ту же развитую пластику фасадов, что заданы проектом Меньшого… Астраханский проект сделан в сдержанных формах раннего классицизма, сменившего барокко в первые годы царствования Екатерины II…

В сегодняшних официальных документах здание фигурирует как объект культурного наследия федерального значения "Московский торговый дом”, а в аутентичных, то есть достоверных источниках конца XVIII-XIX вв., – как Московский гостиный дом. Здание и в совет­ское время сохранило свою гостиничную функцию, утратив торговое назначение первого этажа, галерея которого была превращена в закрытое помещение – кафе”.

Гусарова писала эти строки, когда над этим зданием еще только нависла угроза реставрации. Почему угроза? Да потому, что лучшие архитектурные сооружения Астрахани погибли именно в ходе реставрации и реконструкции. Взять хотя бы великолепный кинотеатр "Модерн”. В 1955 году для сохранения находящихся в фойе огромных пальм здание было реконструировано, но замечательный фасад сохранить не удалось. Тоже произошло с кинотеатром "Вулкан”. В этом здании были в разное время театр татарской драмы, театр музыкальной комедии, театр юного зрителя… И сгубила это здание реконструкция. Решили строить новое здание ТЮЗа. Предполагали полностью сохранить фасад в стиле модерн. Но в ходе строительства сделать этого не удалось. Пришлось полностью снести здание старого театра.

Последние реконструкции вообще сплошное безобразие. Я имею в виду площадь им. Ленина, где разрушен единый стиль, связанный с эпохой социализма, и Астраханский кремль, где над пряслом стены установили деревянную крышу на массивных каменных столбах. Представьте себе, чтоб над стенами Московского Кремля соорудили такую деревянную нахлобучку?

Но вернемся к зданию бывшего Московского гостиного дома, известного нам больше под названием гостиницы "Новомосковская”. Это творение Андрея Меньшова решено было восстановить в первозданном виде и сделать украшением центра города. Но получилось как всегда. В результате реставрации рухнула часть фасадной стены. Пришлось спешно целиком снести здание. Что будет возведено на этом месте, астраханцы только гадают.

Когда Андрей Меньшов прибыл в Астрахань, известно предположительно. Но дату его смерти мы знаем точно. В Астраханском государственном архиве, в фонде губернской канцелярии есть папка с указами, рапортами, донесениями за 1768-1769 годы. Там мне удалось выявить несколько документов, касающихся архитектора Меньшова. Приведу некоторые:

"Высокородному, превосходительному господину генерал-майору астраханскому губернатору Никите Афанасьевиче Бекетову от генерал-майора астраханского обер-коменданта Фон-Розенберха рапорт.

Сего генваря 6 числа архитектор Андрей Меньшой волею Божею умре. Как Вашему Превосходительству известно, у него имелись в приеме собранные квадратные деньги (налог с жилой площади горожан в центре города. – А.М.), но сколько их – неизвестно. Здесь же ни родственников, ни свойственников его никого нет и к тому ж духовного завещания он после себя не оставил, и потому мною определено приходные и расходные книги его экспедиции просмотреть и остаток денежной казны выявить с особым тщанием, а состоящую в ведомстве его архитектора экспедицию поручить под смотрение архитектурного помощника Якова Шнейдера.

Что после архитектора собственного его имения осталось, тому через плац-майора учинена опись, с которой для усмотрения Вашему Превосходительству прилагаю при сем точную копию. В ней извольте усмотреть о оставшихся разных книгах, которые не без потребности иметь должно, и при гарнизонной школе для обучения школьников в рассуждении чего не повелите ли сии книги в оную принять и дать о сем резолюцию, ради получения которой отправлен с сим рапортом и другими бумагами Вашему Превосходительству нарочный губернской роты солдат Михаил Прозоров, коему в оба пути выделено прогонных денег и две почтовые лошади.

Подписал
Карл Фон-Розенберх.

Протоколист
Федор Слуцкой.

Генваря 12 дня 1768 года”.

Нарочный был послан в С.-Петербург, где в это время находился астраханский губернатор. К рапорту была приложена опись имущества, оставшегося после смерти Андрея Меньшова.

Пожалуй, окружающие человека вещи говорят о его пристрастиях, привычках, привязанностях больше, чем сведения, отраженные в казенных послужных списках и формулярах. Начинается опись с самого важного – "святых образов”, которых было четыре: "Образ Святыя Троицы Живоначальныя на кипарисной доске, кругом обведено серебром. При оном образе серебряные ушки, в которых продета ветхая черная ленточка. Складни маленькие трехстворчатые, кои обложены вокруг медью. Образ Богоматери Казан­ские на доске без окладу. Образ Димитрия Ростовского на доске без окладу”.

Затем в описи шли книги. Помимо всевозможных грамматик на русском, немецком, французском, итальянском диалектах, математических сборников, книг по геометрии и архитектуре, у Андрея Меньшова имелись и другие любопытные книги. "Указы 762 и 763 годов печатные в переплете”, "Иконологический лексикон на российском диалекте”, "О Британских островах или королевстве Великобританском на российском диалекте”, "Политическая география”, "Краткое руководство к древней географии” (это сборник различных авторов, составленный архивариусом Иваном Стафенгагеном и изданный в С.-Петербурге в 1753 году), "Описание земель Северной Америки на российском диалекте”, "Книга перспективческая к рисовальным наукам”, "Книга немецких облиматиков”, "Трагедия на российском диалекте”, "Публий Овидий Назон на немецком диалекте”, "Комедия "Нанана” на российском диалекте”, "Оракул – комедия на российском диалекте” (сочинение господина де Сент Фуа в переводе П. Свистунова, издано в С.-Петербурге в 1759 году), "Ода на российском диалекте, в день Ея Императорского Величества рождения в 1765 году сочиненная”, "Краткое руководство к красноречию” (сочинение Ломоносова, изданное в 1748 году), "Ландкарта Москвы с описанием”, "Похождение трех кокеток на российском диалекте”, "Изображение и описание фенверка”, "Анфритрион на российском диалекте”… "Анфритрион” или "Амфитрион” – это пьеса Мольера, благодаря которому Амфитрион (герой греческой мифологии) стал нарицательным именем человека, охотно встречающего у себя гостей.

Значительное место в описи занимает посуда, в основном саксонского фарфора и серебряная посуда. Нашелся чайный ящик красного дерева, где хранились чайницы и футляр с аптечными принадлежностями. Много вещей сберегалось в сундуке сосновом, окованном железом, с внутренним замком. Там было разное платье – шесть рубах исподних, колпак бумажный полосатый, колпак бумажный вязаный, семь батистовых белых галстуков, скатерти бранные, семь платков носовых полушелковых, фуфайка байковая, тулуп мерлушковый черный, шуба волчья, покрытая красным камлотом, два бумажных хивинских халата, керенка на калмыцком черном меху, покрытая фиолетовым камлотом с петлицами, шнуром и золотыми кистями, епанча холодная алого сукна, подбитая алым стамедом, шапка венгерская, бархатная малиновая с золотой кистью, кафтан сукна василькового, кафтан сукна малинового, подбит белой тафтою, пуговицы золотые, кафтан перловый с серебряными петлицами и пуговицами серебряными, кафтан сукна кофейного, подбит белым стамедом, пуговицы томпаковые, штаны черные шелковые, кушак полушелковый, чулки замшевые фиолетовые, три подушки с наволоками выбойчатыми, одеяло красной тафты, сапоги тюленьи, башмаки опойковые, пестряди бухарской – 5 аршин, шляпа пуховая новая.

Был еще второй сундук со многими вещами и книгами. Имелся также "ящик уборный красного дерева, а в нем: зеркало в раме, ножницы немецкие, бритвы – 3, пара подвязок персидских шелковых, часы английские серебряные небольшие, пара пряжек серебряных башмачных, пара пряжек галстучных, пара запонов серебряных, стекло круглое для употребления в камере-обскуре”.

Камера-обскура – это светонепроницаемая коробка с небольшим отверстием на одной из стенок. Установив коробку отверстием к какому-либо предмету, можно наблюдать на противоположной стенке его изображение. До изобретения фотоаппарата это приспособление употреблялось для точных натурных зарисовок и, конечно, находилось в Астраханской архитектурной экспедиции.

Конечно, Андрей Меньшов был дворянином, ибо при нем находилось "дворовых людей мужска полу – 2 человека, женского – 3”. Возможно, этих людей он купил в Астрахани, так как в описи значились три крепости на купленных людей. Одна была "астраханского пехотного полку от поручика Василия Тимофеева сына Панова”.

Имел Меньшов и лошадей – жеребца гнедого и мерина саврасого.

Как у дворянина, у него имелись также шпаги. Одна с эфесом томпаковым, другая с эфесом серебряным и кожаной портупеей. Еще он имел "кортик пресментальный с бархатной малиновой портупеей и золотым газом”.

"Да осталось после ево Меншаго денег серебряною монетою 40 рублей, медною 25 рублей 50 копеек”.

Андрей Меньшов так и не дожил до высочайшего утверждения генерального плана города Астрахани, к созданию которого он приложил много усилий. В создании этого плана архитектор постоянно советовался с губернатором Бекетовым, а тот на аудиенции лично излагал императрице Екатерине II суть этого плана.

Это видно из следующего письма Бекетова: "Как я в бытность мою Вашему Императорскому Величеству словесно, меж прочим, докладывал, не соизволено ли будет гостиные русский, армянский и индийский гостиные дворы, построенные по азиатскому обычаю, как оные пришли в негодность, не возобновляя уничтожить…” Бекетов, согласно новому плану, предлагал строить гостиные дворы "по европейскому, весьма полезному обряду”.

А тут по плану нужно было строить казенные здания – губернаторский и обер-комендант­ский дом, генеральный госпиталь, таможню… Бекетов докладывал императрице, что "крайняя нужда до того дошла, что он, губернатор, нынешнюю зиму, из-за крайней ветхости деревянного губернаторского дома, вынужден был стесняться в обывательском доме”.

Не хватало кирпича, и Бекетов приказал добывать кирпич из остатков стен Белого города. Не хватало и нужных мастеров. Губернатор писал императрице: "Будучи последний раз в Москве и проездом оттуда по реке Волге, я везде испытывал и находил, что мастеровых и работных людей довольного числа в Астрахани быть желающих не оказалось, а которые и желали явиться к работам, но предлагали такую свою цену, каковой я и в Петербурге не слыхивал”.

Всеподданнейший доклад с новым планом Астрахани был подан императрице в марте 1769 года. В Астраханском государственном архиве есть копия любопытнейшего документа, который чудом сохранился до сего времени:

"Из комиссии о строении астраханскому губернатору и кавалеру Бекетову.

Ея Императорское Величество сего марта 26 дня высочайше соизволила конфирмовать план и доклад, подносимые оной комиссией на представление вашего превосходительства о строении в г. Астрахани, с которым при сем для надлежащего исполнения сообщаются копии”.

"На подлинном Высочайшая конфирмация подписана Ея Императорского Величества рукою – Быть по сему”.

Так было положено начало регулярной застройке города по новому образцу, и большую роль в этом сыграл ученик Растрелли архитектор Андрей Меньшов (Меншов, Меньшой).

Александр МАРКОВ